В этом году евангельские верующие отмечают одну важную дату: 160 лет со дня рождения Ивана Вениаминовича Каргеля, пастора, проповедника, миссионера и духовного учителя. Его называют великим богословом. И это так. Он, фактически, разработал и сформулировал евангельско-баптистское вероучение. Его выдающаяся личность до сих пор является загадкой, будто его окружает какая-то тайна.

О нём говорили: «Он подобен Мелхиседеку, о котором неизвестно было, какого он рода и племени. Так и наш многоуважаемый Иван Вениаминович, о котором так мало известно». Для начала возьмем тот факт, что в мире не было такого места, которое Каргель мог бы назвать своей родиной в самом первом, непереносном, смысле этого слова! Родители ещё до его рождения не раз меняли место жительства.

Родился Иван Вениаминовия в Грузии, в 1849 году, от немки-отца и армянки- матери. Через два года родители переехали в Германию, потом вернулись на Кавказ. Профессиональное техническое образование (инженер-механик) юноша получил в Германии. Какое-то время их семья жила в Англии. Юный Иван был одним из первых уверовавших в первой русской баптистской церкви, основанной в Грузии в Тифлисе. В 20-летнем возрасте он пережил обращение и рождение свыше, принял крещение по вере от Никиты Воронина.

Сознавая нехватку богословских знаний, он воспользовался приглашением богослова Онкена и прошел обучение в его библейской школе в Гамбурге. Окончил он ее со знанием основ древнееврейского и греческого языков, получив хорошие предпосылки для успешного изучения Библии. После окончания библейской школы Иван начал служение в городе Сорочине, на Волыни, где было много немецких поселений. Там же он был рукоположен на пастора. Два года, до января 1875, Каргель оставался в Сорочинах. Но его влечёт миссионерский труд в Петербурге, и он уезжает туда на три месяца, но больше назад не возвращается, к огорчению общины. В Петербурге он становится пастором общины немецких баптистов. Община вырастает с 34 до 100 человек.

Начало евангельского пробуждения 

Иван Вениаминович с юности владел европейскими языками, был очень богобоязненным, хорошо наставленным в Библии, ищущим углубить и расширить её понимание. Он всегда искал возможность учиться. Во второй половине его жизни будет обратное движение: не он будет искать, а его будут искать, приглашать, зная, что где Каргель, там благословение. Можно догадываться, что и эта богобоязненность, и ревностное отношение к учёбе, и наставленность в Библии — всё это было наследием его родителей.

Некоторые источники указывают, что Каргель был из лютеран (его родители — лютеране). Лютеранское пробуждение в Германии в те годы выражалось в движении пиетизма, возникшего в конце XVII века и имевшего целью усилить влияние церкви не через ее обрядность, а проповедью строгого благочестия и христианского подвижничества в повседневной жизни. И это было близко Каргелю. В его богословии отразится также популярное в те годы движение святости, зародившееся в начале 19 века в Англии и связанное с именем Джона Весли. Их главным интересом будет библейское понимание освящения и его практика. Каргель будет входить в эту группу, а эти направления в христианстве отразятся в богословии Каргеля, но весьма своеобразно, по-русски.

В 1875 году, переехав в Петербург, Каргель знакомится с офицером царской армии полковником Василием Александровичем Пашковым, руководившим евангельским пробуждением, которое началось через служение лорда Редстока. Дворец Пашкова на Неве был одним из просторнейших аристократических домов и лучше всех подходил для места собраний новой группы верующих, известных как «пашковцы». Пашков и история его обращения потрясли Каргеля глубиной веры и её искренностью. Можно сказать, что Пашков стал ключевой фигурой в жизни Каргеля: именно его он считал своим наставником. Иван Вениаминович время от времени посещал собрания Пашкова и часто говорил слово на собраниях, продолжая в то же время быть пастором своей собственной церкви. Секрет его успеха был в том, что главной идеей всех его проповедей и бесед было и осталось одно: звать верующих вернуться к «простоте и чистоте преданности Христу». Именно в этом состоял секрет его сильного влияния на старых и молодых, на преподавателей и студентов во всех местах, где только ему удавалось преподавать и проповедовать. Его проповеди привлекали к пашковцам большое количество людей. Сообщалось, что однажды свыше 700 человек набилось в просторный особняк Пашкова. Собрания посещали и русские писатели, включая Толстого и Достоевского. Хотя Достоевский признавал привлекательность «пашковцев», он предсказывал, что у них нет «совершенно никакого будущего», и оказался неправ: «если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его» (Деян.5:38).

Заботливый муж и отец

Самой неизвестной областью жизни Ивана Вениаминовича является его семейная жизнь, даже женитьба. Но есть воспоминания близких ему людей и есть его собственные рассказы в старости. По его воспоминаниям, вначале он сделал предложение не своей будущей жене, а другой девушке, на что та ответила, что следует испросить разрешение у Небесного Отца. Юноше стало стыдно, что он, не спросив Отца Небесного, сделал предложение только по желанию своих очей.

После усиленных молитв Бог указал ему будущую жену. Однажды вечером после работы Иван шёл к себе на квартиру: «Идя по тротуару, я слышу какое-то странное пение. Остановившись, я увидел вывеску, на которой было написано: «Столярная мастерская». И я так заинтересовался, что решил зайти и послушать. Спустившись вниз по ступенькам в подвальное помещение, я увидел необыкновенную картину. Какое-то общество разных профессий! Сидят рядом столяры и кузнецы, князья и княгини. После пения одна молодая девушка начала читать Евангелие от Матфея и разъяснять его. И я подумал: «Какое она имеет право читать эту Книгу? Ведь это должен делать только священник!» После чтения снова началось пение, и затем начал говорить брат, полковник Пашков. И его речь меня так взволновала, что я не знал, куда деваться. После его проповеди все преклонили колена и молились, а потом снова пели, и собрание закончилось».

Супругой Ивана Вениаминовича стала именно та молодая девица Анна, которая читала Евангелие, «деятельная сестра, полная любви и добрых дел». Их бракосочетание состоялось в 1880 году, в Финляндии, которую он посещал как проповедник.

Семейное положение не сделало жизнь Каргеля оседлой. Судя по датам рождения дочерей, он путешествовал вместе с семьёй. Первая дочь, Елена, родилась в Болгарии в 1883 году, в тот период, когда Каргель нес там служение пастора. Через три года в Эстонии родилась вторая дочь, Мария. Третья дочь, Елизавета, родилась в Петербурге в 1887 году. В этом же году вся семья поселилась у княгини Ливен, которая своим приглашением положила конец скитальческой жизни семьи.

Иван Вениаминович был не только известным проповедником и богословом, но заботливым мужем и отцом. Процитирую его наставления мужьям.

«Твоя жена – мать, постарайся половину труда матери взять на себя. Но, к сожалению, наши братья-мужья не умеют даже держать на руках крошку, ни ухаживать, ни сидеть над больным ребёнком. Вся забота о детях целиком взвалена на мать, и считается даже неприличным для мужа разделить труд матери, и мужья брезгуют им. Где же тут любовь? Муж, кроме своей обязанности на производстве, и знать ничего не хочет: читает Писание, молится, ходит на собрание и другим о любви проповедует. Муж, любящий свою жену, половину мелкой домашней работы возьмёт на себя, и не только сам будет ходить на собрание, но и жене даст возможность посещать его.Тело жены болеет – сострадай ему тем, что бери на себя весь её труд. Тело жены утомлено работой — помоги ему, не обременяй его своими прихотями и похотью. Вот это и будет любовь.Это вот и будет истинным целомудрием в жизни с помощницей, данной тебе Самим Богом, и исполнением слов апостола: «Мужья, любите своих жён, как свои тела».

Нам известен результат такого отношения Каргеля к жене и детям. Все его дочери стали его соработницами и духовными наследницами. Вместе с отцом они трудились над его книгами. Принимали участие в духовном просвещении людей, приходивших в их дом, читали им письма из ссылки от их родных. С ранних лет дочери впитали в себя понятия и взгляды отца и с таким же полным доверием относились к своему Небесному Отцу, привыкнув обо всём спрашивать Его.

Четвёртая дочь родилась тоже в Петербурге, в 1888 году, и это был, предположительно, год смерти её матери! Назвали её Анной, по имени умершей. Самого Каргеля при этих событиях не было. Желая облегчить жизнь жены, с двумя старшими девочками, 5 и 2 лет, он был это время в Финляндии. Иван Вениаминович овдовел, когда ему не было еще и 40. Больше он никогда не женился. Его дочери тоже полностью посвятили себя Господу, и это был их благой выбор.

Гонения за веру и личная драма

Вернемся немного назад. В 1884 году в Петербурге состоялся объединительный съезд, разогнанный властями. На этом съезде произошло объединение баптистского движения Юга России с евангельским движением Севера. Пока штундисты Украины читали Евангелие, а пашковцы занимались благотворительностью, каждый в своём месте, это бы ещё можно было терпеть. Но объединение предполагало уже всероссийское религиозное движение, чего обер-прокурор Синода Константин Победоносцев не мог допустить. Руководители Пашков и Корф были высланы из России. Петербургская община была обезглавлена. И тогда в 1887 году княгиня Наталья Фёдоровна Ливен пригласила Каргеля со всей семьёй поселиться у неё в доме и возглавить осиротевшую общину. Она не знала, каким судьбоносным окажется её решение. Все дочери Каргеля окажутся устроенными, получат княжеское воспитание и образование, а сам Каргель получит свободу для совершения своего служения, богатую библиотеку на иностранных языках для богословского труда. И это всё за год до их сиротства и вдовства.

Безвременная скоропостижная смерть жены от дифтерита вскоре после рождения последней дочери была первым личным потрясением Каргеля. Он нигде не распространяется об этом, но косвенно, много лет спустя, выразил свои переживания в одной из проповедей: «Больная таяла, как свеча, и через некоторое время её не стало. С её смертью из души её мужа ушли покой и счастье, и всю свою любовь и внимание он перенёс на дочь. Она была живым портретом матери, но в ней остался зародыш болезни её матери, который развился в болезнь, и через время умерла и она. Осиротевшего отца охватила такая тоска, что он не знал, чем угасить её. Дорогие мои, не ищите покоя там, где его нельзя найти. Слава Богу, что никто не может успокоить нашу душу: Бог оставил это право за одним Собой, и потому Он зовёт нас к себе, обещая: «Я успокою вас».

После этого потрясения у Каргеля возникнет библейское, глубоко личностное понимание страданий: через долины скорби Бог проводит нас намеренно. «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие». Во всех произведениях Каргеля будет звучать эта нота. Цитирую: «У Господа имеется гораздо больше причин вести нас этим путём, нежели мы в состоянии выискать. Мы уже видели, что одна из этих причин – привести нас к прекращению греха; далее, Господь употребляет страдания, чтобы укрепить нашу веру, ибо они должны теснее приковывать нас к Нему; и поскольку мы начинаем узнавать, что нас ведёт сильная рука и она же всё снова избавляет нас, то невольно наше доверие Господу начинает всё больше и больше возрастать. Только на пути страданий может быть рождено терпение и достигнута зрелость; и преимущественно только через них мы можем достигнуть совершенства. Сам Господь усовершился на пути страдания и смерти…» (Однотомник, стр. 107).

С 1889 по1891 годы Каргель вместе с Бедекером совершили двухлетнее путешествие из Петербурга на Сахалин, посещая по дороге тюрьмы, пересылки, видя переполненные баржи с осуждёнными людьми, бесконечные этапы и безмерные страдания. Бедекер, болезненный и стеснительный немецкий англичанин, призванный и исцелённый Господом через проповденика лорда Редстока на одном из его собраний в Лондоне, приехал в Петербург с особой миссией: служение заключённым и каторжным. Он оставил свою виллу под Лондоном и 18 лет провел, раздавая преступникам Евангелия. Царь дал ему «разрешение» проповедовать «этим негодяям», через которых впоследствии свет Евангелия достигнет самых глухих мест империи. Каргель будет переводить Бедекера, сопровождая его в путешествиях. Под впечатлением этой поездки у Каргеля родилась книга «От края до края земли».

Через два года братья возвратились в Петербург. Политическая обстановка в России ещё более ужесточилась. Начались массовые ссылки активных верующих. Самым страшным местом для этой цели стали Гирюсы, нищее поселение в бесплодных горах, куда ссылали наших братьев «не выживать, а вымирать». Каргель посещает ссыльных братьев в Гирюсах, передавая им материальную помощь и ободряя Божьим Словом. В 1896 году в немецком издательстве «Свет на Востоке» выходит его первая книга «Свет из тени будущих благ». В 1897 году возникает община в Самаре, детище Каргеля, который её посещал, наставлял и ездил с проповедями по всей губернии, что вызвало большое духовное пробуждение.

Успех служения и новые преследования 

В свои 50 лет Иван Вениаминович был не просто известным, а знаменитым проповедником, миссионером и учителем, желанным гостем в любой общине. Николай Пейсти вспоминает: «В моём детском воображении всегда казалось, что перед нами стоит какой-то апостол, а то, пожалуй, ветхозаветный пророк, серьёзный и сосредоточенный. Когда бы он ни говорил о Пришествии Христа, он говорил прочувствованно и серьёзно. Помню даже фразу, которую он так часто повторял: «Я ожидаю со дня на день моего прославленного Господа». Мне казалось, что он так был преисполнен Христом, что для всего остального у него не было места ни в сердце, ни в устах».

Дальнейшие годы Каргеля все так же наполнены поездками, проповедью, беседами, встречами, преподаванием. Его имя как проповедника и богослова уже широко известно. В 1903 году Каргель – делегат Европейской Конференции баптистов в Берлине. В этом же году часть молодёжи из общины Каргеля выходит из неё, и под руководством И. С. Проханова вскоре образуется «Первая евангельская церковь». Каргель зарегистрирует свою церковь только в 1908 году и по необходимости это будет «Вторая церковь евангельских христиан». Свои чувствования при этом Иван Вениаминович сохранил в себе, но это был его второй серьёзный и болезненный кризис, который он пережил. Хотя они расходились с Прохановым в некоторых вопросах, Каргель не держал обиды и соединил свои силы с Прохановым в деле образования. В течение 1905-1907 гг. в доме княгини Ливен проходили библейские шестинедельные курсы, прообраз будущих годичных библейских курсов. Каргель начал преподавать на этих курсах свое любимое «Христианское учение о грехе и об освящении» и «Толкование Откровения Иоанна».

В 1907 году состоялась первая попытка объединения евангельских христиан и баптистов. Именно в этом году, по приблизительной датировке, умирает его младшая дочь Анна. При всём уважении и признании, при всей народной любви Каргелю было определено одиночество. Годы перед революцией и непосредственно после неё обычно в нашей истории называются «золотым временем» или временем расцвета евангельско-баптистского движения. На деле это было временем великого обольщения. Обещанные и ожидаемые свободы были лживыми, но казалось, будто сбываются чаяния многих веков. Мы не представляем себе размаха евангельской проповеди того времени! Здесь находятся корни начального революционного энтузиазма народа, уверенного, что строят Царствие Божие на земле. Каргель видел огромный и страстный энтузиазм братьев, которые, сами того не заметив, оказались втянутыми в политические игры новой власти. Он этого энтузиазма не разделял.

В 20-е годы в стране был голод из-за засухи. Но жажда духовного образования была сильнее голода. В Союз баптистов пришёл запрос из Украины, из города Сумы: организовать у них зимние двухмесячные курсы для проповедников. Проханов послал туда Каргеля и написал братьям в Николаевку, где была большая община, письмо с просьбой позаботиться об Иване Вениаминовиче, которому в это время был уже 71 год. Везде рядом с ним были его дочери: они преподавали на общеобразовательных женских курсах для малограмотных.

Во всех образовательных мероприятиях Проханова рядом с ним всегда был Иван Вениаминович. В 1925 году удалось открыть регулярные библейские курсы на Малой Конюшенной, где размещалась и канцелярия евангельских христиан, и общежитие для студентов. За те немногие четыре с половиной года, что существовали эти курсы, их окончили около 400 человек. В 1929 году Каргель был арестован прямо на этих курсах и выслан из Петербурга. Так он вторично, но ещё не навсегда переехал на Украину, в ту же Николаевку. Незадолго до переезда он, будучи союзным благовестником, часто посещает церкви Харькова.

В 30-е годы Сталин организовал жестокие преследования евангельских групп. Каргеля, пастора, проповедника, миссионера и духовного учителя, занесли в список неблагонадёжных граждан и лишили права голосования. Невелика беда, но таких граждан не зря называли «лишенцами», потому что таковых одновременно с правом голоса лишали и продовольственных карточек. И это во время голода, бывшего в те годы. Каргель в это время как раз вплотную занимался толкованием на книгу Откровение. Он был полон образами этой книги, поэтому «лишение прав» воспринял как нечто совершенно естественное, указывая, что так написано: «…никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание или имя зверя…» Он именно так понимал нашу новую власть, как сатанинскую, видя её воинствующее безбожие. Власти реагировали соответственно: во времена террора, если узнавали, что читают труды Каргеля, то за эту «антисоветчину» ссылали на 10 лет в Сибирь.

1932-33 годы — время великого голода в России. Потому Иван Вениаминович насовсем переезжает в Украину. Сначала живет в селе Токари, около Лебедина, затем в Лебедине. В 1937 году — арест и заключение в тюрьму, откуда скоро был отпущен домой умирать. А дома у него никого нет: дочери были арестованы. Перед самой своей смертью он попросит соседку сказать его дочерям в тюрьме: «Скажите моим дочерям, когда они узнают, что я умер, скажите им, что я жив более, чем когда-либо». От дочерей Каргеля остались письма из ссылки, в которых виден тот же дух, что и в их отце, та же духовная несгибаемость и то же упование, осознание своей полной зависимости от Бога, та же благодарность Ему. Дочь Елизавета умерла в заключении, а Мария и Елена после освобождения остались жить в Сибири.

Иван Вениаминович за свою жизнь основал многочисленные общины в Москве, Петербурге, Тифлисе, Самаре, Болгарии, Эстонии, Финляндии. Он преподавал и проповедовал в Петербурге, Москве, Харькове, Туле, Курске, в Латвии, на Украине. Через свои книги он продолжает говорить к нам и сегодня: «Свет из тени будущих благ», «В каком ты отношении к Духу Святому?», «Христос – освящение наше», «Се, гряду скоро», «Где, по Писанию, находятся мёртвые?», «Ветхозаветные прообразы», «Толкование на Откровение», «Толкование на послание к Римлянам», сборник «Лекции, беседы, письма».

Умер Иван Вениаминович в ноябре 1937 года, в возрасте 88 лет. Его кончина была торжественной. Лицо покойного было светлым и радостным. Он говорил накануне смерти, что имеет откровение от Бога, что день смерти будет для него днём радости. Завершить его жизнеописание хочется словами, которые высечены на его надгробии на кладбище города Лебедин в Сумской области: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил».

Ольга ШЕВЕЛЕВА (Харьков, Украина)

По материалам, опубликованным на сайте http://www.istina.info/article.php?i=135&a=871