«Слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас спасаемых — сила Божья». «Слово о кресте… сила Божья» — сила, творящая новое сердце. Но о каком слове о кресте, как о «силе Божьей», говорит ап. Павел? Конечно, речь идет только об одном кресте среди миллионов крестов разного рода и разного вида — о кресте Голгофы, о кресте, на котором был распят Христос за грехи мира. По словам ап. Павла, слово именно об этом кресте является «силой Божьей», силой, творящей новое сердце.

О чем же говорит слово о кресте Голгофы? Оно говорит о том, что Христос подвергся на Голгофе величайшему позору. Крест у римлян считался позорнейшим орудием казни и предназначался для распятия самых больших злодеев. Такой позорной в глазах всего тогдашнего человечества смерти подвергся Христос — Спаситель мира. Позор для нашего Спасителя заключался не только в том, что Он был распят на позорном и для еллинов и для иудеев кресте, но и в том, что Он был распят посреди двух злодеев, чем был изображен как главный, как самый большой «злодей».

Позор Христа стремились увеличить и фарисеи. Послушаем их реплики на Голгофе: «Разрушающий храм и в три дня созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста»; «других спасал, а Себя Самого не может спасти, если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него»; «уповал на Бога: пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын» (Ев. Матф. 27, 39 — 43). «Также и разбойники, распятые с Ним, поносили Его» (Ев. Матф. 27, 44). Слово о кресте повествует нам о раздавшемся на Голгофе крике, вырвавшемся из уст Христа: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Ев. Матф. 27, 46). «Даже Бог оставил Его!» — могли говорить Его враги. И после этого потрясающего крика Христа последовала новая насмешка Его врагов: «Постой; посмотрим, придет ли Илия спасти Его» (Ев. Матф. 27, 49). Если бы «слово о кресте» заканчивалось на таком повествовании о нашем Спасителе, то Голгофа и Голгофский крест представляли бы из себя печальнейшее зрелище.

Но слово о кресте рисует нам и другую картину, полную силы и славы. Что же это такое? Это обращение ко Христу одного из разбойников. Обращение разбойника, совершившееся на Голгофе, — это не случайное происшествие, а начало бесконечно длинной цепи обращений ко Христу — через созерцание «прекраснейшего из сынов человеческих», спасшего грешников Своею жертвою на Голгофском кресте.

Как же совершилось чудо обращения разбойника? Послушаем, что говорит об этом «слово о кресте».

По римскому обычаю, над головою распятого преступника ставилась надпись, обозначающая вину его. Над головою каждого из разбойников на Голгофе стояла надпись «разбойник». В Палестине, где жил наш Господь Иисус Христос, было много разбойников. Они были настоящим бичом для населения. В бесчисленных пещерах этой страны они имели свои многочисленные логовища, и множество людей попадало в их кровавые руки. Римляне беспощадно предавали их смертной казни через распятие. И вот над головою Христа поставлена тоже надпись, которая должна была обозначать Его вину. По повелению Пилата надпись над головою распятого Христа гласила: «Иисус Назорей, Царь Иудейский» (Ев. Иоан. 19, 19). «Эту надпись читали многие». И мне кажется, что прежде всех ее прочитал покаявшийся разбойник. Так вот кто мой сосед, — рассуждал разбойник, — Царь Иудейский. Но где же Его царственные атрибуты, где Его царственное величие? Он, наоборот, уничижен, поруган, посрамлен.

И сквозь все это уничижение покаявшийся разбойник увидел божественную славу распятого Христа. Когда приготовленным к распятию на Голгофе стали предлагать болеутоляющий напиток, морфий того времени, оба разбойника приняли его; Христос же отказался. Все, что Ему надлежит совершить на Голгофе, Он хочет совершить при самом ясном сознании, без малейшего затемнения рассудка. И что же слышит покаявшийся разбойник? Среди поношений, направленных в адрес Христа, он слышит из Его уст молитву, и какую же молитву: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Ев. Луки 23, 34). Разбойник созерцает и созерцает Христа, и чем больше созерцает Его, тем больше открывается ему царственный облик страдающего рядом с ним Спасителя. В его сердце происходит удивительное явление, удивительный процесс, через который проходят все обращающиеся ко Христу грешники.

Как описать этот процесс, с чем сравнить его, чтобы нам лучше понять его? Я хочу сравнить его с таянием льда, но какого льда? Льда равнодушия ко Христу. А лед равнодушия ко Христу в его сердце был толстым; ведь вначале он тоже поносил Христа. А теперь? Теперь он останавливает своего товарища по разбою и грабежам, и перед лицом всех поносящих Христа на Голгофе он провозглашает Его совершенно невинным. Вот его свидетельство о Христе: «Он ничего худого не сделал» (Ев. Луки 23, 41). И, повернувшись ко Христу, он, некогда совершенно равнодушный к спасению своей души, просит Спасителя: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое» (Ев. Луки 23, 42). Вот что значит новое сердце; новое сердце — это такое сердце, В: котором вместо равнодушия зародилась любовь ко Христу.

Голгофа, где за каждого грешника умер наш Спаситель, является тем местом, где кончается зима равнодушия к Богу и начинается весна самой горячей любви к Нему. Именно в этом божественная сила креста Голгофы!