Матф. 26:47-56

Тихий Гефсиманский сад наполнился шумом. В чем дело? Что случилось? В сад пришло множество народа с мечами и кольями, с фонарями и факелами. Воины Пилата и стража первосвященника объединились, чтобы «зять Христа в Гефсиманском саду.

Эта вооруженная мечами я кольями толпа глубоко ранила сердце Христа. Ведь не только на Голгофе — распятием посреди двух злодеев — он был низведен на уровень разбойника, но и здесь, в Гефсимании, Его приравняли к разбойникам. Христос говорит толпе: «Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями».

Но Христа ожидала еще более глубокая рана: во главе толпы Он видит своего апостола Иуду. Евангелие называет Иуду «одним из двенадцати». Только три слова — «один из двенадцати», — но они открывают перед нами всего Иуду. «Один из двенадцати» — значит, он постоянно был с Иисусом; значит, он видел, как и другие апостолы, Его божественную славу, все Его славные дела и слышал все Его великие слова.

Несмотря на то, что он изо дня в день был вблизи своего Учителя Христа, сердце его становилось все тверже и холоднее, и наконец оно превратилось как бы в камень и потеряло способность сознавать грех и каяться. Именно состояние Иуды можно считать грехом против Святого Духа. Ибо Дух Святой, обличая Иуду, наталкивался на его каменное сердце, неспособное проливать слезы раскаяния.

Нечто подобное произошло и с сатаной, который в прошлом был архангелом, то есть одним из высших служителей Божиих. А во что он превратился? В злейшего врага Божия! «Кто думает, что он стоит,- берегись, чтобы не упасть» (1 Кор. 10, 12). Другими словами, падения могут подстерегать любого христианина, любого служителя Божия, любого праведника.

Задача Иуды как апостола была — приводить людей к ногам Христа — Спасителя грешников. А он привел людей ко Христу, чтобы они причинили Ему величайшую боль. Но как им узнать Того, за Кем они пришли? Лицо Его не сияло, как солнце, как это было на горе Преображения; и одежды Его не были белыми, как свет (Матф. 17, 2).

Наоборот, на лице Христа был отпечаток величайшей усталости, а одежды Его прилипли к телу от недавнего пота, который каплями падал с Него во время Его молитвы. Они с нетерпением ожидали, когда их предводитель Иуда укажет им Его. Иуда должен поцеловать Его,- так они условились. И вот он целует Христа!

Если бы мы не знали, что Иуда пришел в Гефсиманский сад как предатель и что знак любви — поцелуй он избрал способом для предательства своего Учителя, мы пришли бы в восхищение от поступка Иуды. На самом деле: на фоне мечей и кольев в руках толпы, на фоне горящих злобой глаз, ищущих Христа, при свете горящих светильников увидеть, как Иуда целует Христа, словно прощается с любимым Учителем,- какая трогательная картина! Но, увы, это не был поцелуй любви и дружбы; поцелуй Иуды — это злая насмешка над нашим Господом Иисусом Христом.

Предательский поцелуй сделал грех Иуды особенно мерзким и отвратительным. Как известно, величайший итальянский поэт Данте, описывая ад, дал Иуде место на самом дне ада, то есть сделал его величайшим грешником мира. Но не будем думать, что предательский поцелуй вверг Иуду на дно ада. Если бы он после такого ужасного поцелуя пал к ногам Христа в слезах покаяния, он услышал бы из уст Его слова прощения, которые слышат все кающиеся грешники мира: «Прощаются тебе грехи твои!»

Среди всех грехов человечества, взятых Агнцем Божиим на Себя, был и страшный грех Иуды, и смертью Христа на Голгофе искуплена и его тягчайшая вина. И если бы Иуда пришел ко Христу за прощением, его красный, как пурпур, грех был бы убелен, как снег (Ис. 1, 18). Но он не пришел ко Христу за прощением, и в этом причина его погибели.

Обратим теперь наше внимание на удивительное зрелище в Гефсимании. Оно описано в Иоан. 18, 3-6: «Итак Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников, и фарисеев, приходит туда (в Гефсиманский сад) с фонарями и светильниками, и оружием. Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я… и когда сказал им: «это Я» — они отступили назад и пали на землю».

Какое зрелище в Гефсимании, так редко замечаемое нами: пришедшие взять Христа — все до единого лежат в полном бессилии на земле. Величие Христа повергло их на землю. И нет ни одного из них, кто мог бы простереть свои руки, и взять Христа. Путь перед Христом был совершенно свободен; Он мог бы совершенно беспрепятственно пройти посреди лежащих на земле людей и пойти куда угодно. Не помогли бы им ни фонари, ни светильники, — они не нашли бы Его.

Но Он поднимает повергнутых на землю людей и дает Себя им связать, и они «взяли Его и связали» (Иоан. 18, 12). Как ясно явлена в Гефсимании добровольность жертвы Христа! Мечи и колья врагов Христа оказались бесполезным оружием, поскольку повергнутые величием Христа на землю были бессильны не только поднять оружие, но и пальцем двинуть. Христос добровольно дал Себя связать и повести на Голгофу, где Он был пригвожден ко кресту, чтобы исполнить все необходимое для нашего спасения.